Читать онлайн книгу "Слово о полку Игореве"

Слово о полку Игореве
Сборник


Librarium
В издание вошли древнерусский текст главного памятника литературы Древней Руси и поэтические переложения русских классиков.

Для широкого круга читателей.





Слово о полку Игореве





Древнерусский текст Слова о полку Игореве





Слово о плъку Игорев?, Игоря сына Святъславля, внука Ольгова


Не л?по ли ны бяшетъ, братiе, начяти старыми словесы трудныхъ пов?стiй о пълку Игорев?, Игоря Святъславлича? Начати же ся тъй п?сни по былинамь сего времени, а не по замышленiю Бояню. Боянъ бо в?щiй, аще кому хотяше п?снь творити, то раст?кашется мыслiю по древу, с?рымъ вълкомъ по земли, шизымъ орломъ подъ облакы. Помняшеть бо, речь, първыхъ временъ усобiц?. Тогда пущашеть 10 соколовь на стадо лебед?й: которыи дотечаше, та преди п?снь пояше – старому Ярославу, храброму Мстиславу, иже зар?за Редедю предъ пълкы касожьскыми, красному Романови Святъславличю. Боянъ же, братiе, не 10 соколовь на стадо лебед?й пущаше, нъ своя в?щia пръсты на живая струны въскладаше; они же сами княземъ славу рокотаху. Почнемъ же, братiе, пов?сть сiю отъ стараго Владимера до нын?шняго Игоря, иже истягну умь кр?постiю своею, и поостри сердца своего мужествомъ; наплънився ратнаго духа, наведе своя храбрыя плъкы на землю Полов?цькую за землю Руськую.

Тогда Игорь възр? на св?тлое солнце и вид? отъ него тьмою вся своя воя прикрыты. И рече Игорь къ дружин? своей: «Братiе и дружино! Луце жъ бы потяту быти, неже полонену быти. А всядемъ, братiе, на свои бръзыя комони да позримъ синего Дону». Спала князю умь похоти и жалость ему знаменiе заступи – искусити Дону Великаго. «Хощу бо, рече, копiе приломити конець поля Половецкаго; съ вами, Русици, хощу главу свою приложити, а любо испити шеломомь Дону».

О Бояне, соловiю стараго времени! Абы ты cia плъкы ущекоталъ, скача славiю по мыслену древу, летая умомъ подъ облакы, свивая славы оба полы сего времени, рища въ тропу Трояню чресъ поля на горы. П?ти было п?снь Игореви того внуку: «Не буря соколы занесе чресъ поля широкая – галици стады б?жать къ Дону Великому». Чи ли въсп?ти было, в?щей Бояне, Велесовь внуче: «Комони ржуть за Сулою – звенить слава въ Кыев?; трубы трубять въ Нов?град? – стоять стязи въ Путивл?». Игорь ждетъ мила брата Всеволода. И рече ему буй туръ Всеволодъ: «Одинъ братъ, одинъ св?тъ св?тлый – ты, Игорю: оба есв? Святъславличя! С?длай, брате, свои бръзыи комони, а мои ти готови ос?длани у Курьска на переди. А мои ти куряни св?доми къмети, подъ трубами повити, подъ шеломы възлел?яны, конець копiя въскръмлени; пути имь в?доми, яругы имъ знаеми, луци у нихъ напряжени, тули отворени, сабли изъострени; сами скачють, акы с?рыи влъци въ пол?, ищучи себе чти, а князю слав?».

Тогда въступи Игорь князь въ златъ стремень и по?ха по чистому полю. Солнце ему тъмою путь заступаше; нощь стонущи ему грозою птичь убуди; свистъ зв?ринъ въстазби. Дивъ кличетъ връху древа: велитъ послушати земли незнаем? – Влъз?, и Поморiю, и Посулiю, и Сурожу, и Корсуню, и теб?, Тьмутораканьскый блъванъ! А Половци неготовами дорогами поб?гоша къ Дону Великому; крычатъ т?л?гы полунощы, рци лебеди роспущени: Игорь къ Дону вои ведетъ! Уже бо б?ды его пасетъ птиць подобiю; влъци грозу въсрожатъ по яругамъ; орли клектомъ на кости зв?ри зовутъ; лисици брешутъ на чръленыя щиты. О Руская земле! Уже за шеломянемъ еси!

Длъго ночь мрькнетъ. Заря св?тъ запала, мъгла поля покрыла. Щекотъ славiй успе, говоръ галичь убуди. Русичи великая поля чрьлеными щиты прегородиша, ищучи себ? чти, а князю славы.

Съ заранiя въ пятокъ потопташа поганыя плъкы Половецкыя и рассушяся стр?лами по полю, помчаша красныя д?вкы Половецкыя, а съ ними злато и паволокы и драгыя оксамиты. Орьтъмами и япончицами и кожухы начашя мосты мостити по болотомъ и грязивымъ м?стомъ, и всякыми узорочьи Полов?цкыми. Чрьленъ стягъ, б?ла хорюговь, чрьлена чолка, сребрено стружiе храброму Святьславличю!

Дремлетъ въ пол? Ольгово хороброе гн?здо; далече залет?ло. Не было нъ обид? порождено ни соколу, ни кречету, ни теб?, чръный воронъ, поганый Половчине! Гзакъ б?житъ с?рымъ влъкомъ, Кончакъ ему сл?дъ править къ Дону Великому.

Другаго дни велми рано кровавыя зори св?тъ пов?даютъ. Чръныя тучя съ моря идутъ, хотятъ прикрыти 4 солнца, а въ нихъ трепещуть синiи млънiи. Быти грому великому, итти дождю стр?лами съ Дону Великаго! Ту ся копiемъ приламати, ту ся саблямъ потручяти о шеломы Половецкыя, на р?ц? на Каял?, у Дону Великаго. О Руская земл?! Уже за шеломянемъ еси!

Се в?три, Стрибожи внуци, в?ютъ съ моря стр?лами на храбрыя плъкы Игоревы. Земля тутнетъ, р?кы мутно текуть, пороси поля прикрываютъ. Стязи глаголютъ: Половци идуть отъ Дона и отъ моря! И отъ вс?хъ странъ Рускыя плъкы оступиша. Д?ти б?сови кликомъ поля прегородиша, a xpaбpiи Русици преградиша чрълеными щиты.

Яръ туре Всеволод?! Стоиши на борони, прыщеши на вои стр?лами, гремлеши о шеломы мечи харалужными. Камо туръ поскочяше, своимъ златымъ шеломомъ посв?чивая, тамо лежать поганыя головы Половецкыя. Поскепаны саблями калеными шеломы Оварьскыя отъ тебе, яръ туре Всеволоде! Кая раны дорога бpaтie, забывъ чти и живота и града Чрънигова отня злата стола и своя милыя хоти, красныя Гл?бовны, свычая и обычая.

Были в?чи Трояни, минула л?та Ярославля; были плъци Олговы, Ольга Святьславличя. Тъй бо Олегъ мечемъ крамолу коваше и стр?лы по земли с?яше. Ступаетъ въ злать стремень въ град? Тьмуторокан?. То же звонъ слыша давный великый Ярославь. А Владимiръ сынъ Всеволожь по вся утра уши закладаше въ Чернигов?. Бориса же Вячеславлича слава на судъ приведе и на Канину зелену паполому постла, за обиду Олгову, храбра и млада князя. Съ тоя же Каялы Святоплъкь полел?я отца своего междю Угорьскими иноходьцы ко Свят?й Софiи къ Кiеву. Тогда при Олз? Гориславличи с?яшется и растяшеть усобицами, погибашеть жизнь Даждьбожа внука, въ княжихъ крамолахъ в?ци челов?комь скратишася. Тогда по Руской земли р?тко ратаев? кикахуть, нъ часто врани граяхуть, тpyпia ceб? д?ляче, а галици свою р?чь говоряхуть: хотять полет?ти на уедiе. То было въ ты рати и въ ты плъкы, а сицей рати не слышано: съ заранiа до вечера, съ вечера до св?та летятъ стр?лы каленыя, гримлютъ сабли о шеломы, трещатъ копiа харалужныя въ пол? незнаем?, среди земли Половецкыи. Чръна земля подъ копыты костьми была пос?яна, a кровiю польяна: тугою взыдоша по Руской земли.

Что ми шумить, что ми звенить давечя рано предъ зорями? Игорь плъкы заворочаетъ, жаль бо ему мила брата Всеволода. Бишася день, бишася другый – третьяго дни къ полуднiю падоша стязи Игоревы. Ту ся брата разлучиста на брез? быстрой Каялы; ту кроваваго вина не доста; ту пиръ докончаша храбрiи Русичи: сваты попоиша, а сами полегоша за землю Рускую. Ничить трава жалощами, а древо ся тугою къ земли преклонилося. Уже бо, братiе, невеселая година въстала, уже пустыни силу прикрыла. Въстала обида въ силахъ Дажьбожа внука; вступила д?вою на землю Трояню; въсплескала лебедиными крылы на син?мъ море, у Дону; плещучи убуди жирня времена. Усобица княземъ на поганыя погыбе, рекоста бо братъ брату: «Се мое, а то мое же»; и начяша князи про малое «се великое» млъвити, а сами на себ? крамолу ковати. А поганiи съ вс?хъ странъ прихождаху съ поб?дами на землю Рускую.

О! далече зайде соколъ, птиць бья, – къ морю! А Игорева храбраго плъку не кр?сити. За нимъ кликну карна, и желя поскочи по Руской земли, смагу мычючи въ пламян? роз?. Жены Рускiя въсплакашася, а ркучи: «Уже намъ своихъ милыхъ ладъ ни мыслiю смыслити, ни думою сдумати, ни очима съглядати, а злата и сребра ни мало того потрепати». А въстона бо, братiе, Кiевъ тугою, а Черниговъ напастьми. Тоска разлiяся по Руской земли; печаль жирна тече средь земли Рускыи. А князи сами на себе крамолу коваху; а поганiи сами, поб?дами нарищуще на Рускую землю, емляху дань по б?л? отъ двора. Тiи бо два храбрая Святъславлича Игорь и Всеволодъ уже лжу убудиста, которую то бяше успилъ отецъ ихъ Святъславь грозный великый Кiевскый – грозою бяшеть притрепеталъ. Своими сильными плъкы и харалужными мечи наступи на землю Половецкую, притопта хлъми и яругы, взмути р?ки и озеры, иссуши потоки и болота; а поганаго Кобяка изъ Луку моря, отъ жел?зныхъ великихъ плъковъ Половецкихъ яко вихръ выторже – и падеся Кобякъ въ граде Кieв?, въ гридниц? Святъславли. Ту Н?мци и Венедици, ту Греци и Морава поютъ славу Святъславлю, кають князя Игоря, иже погрузи жиръ во дн? Каялы, р?кы Половецкiя, Рускаго злата насыпаша. Ту Игорь князь выс?д? изъ с?дла злата а въ с?дло кощiево. Уныша бо градомъ забралы, а веселiе пониче. А Святъславь мутенъ сонъ вид? въ Кiев? на горахъ. «Си ночь съ вечера од?вахуть мя, рече, чръною паполомою, на кроваты тисов?; чръпахуть ми синее вино съ трудомь см?шено; сыпахуть ми тъщими тулы поганыхъ тльковинъ великый женчюгь на лоно, и н?гуютъ мя; уже дьскы безъ кн?ca в моемъ терем? златовръс?мъ. Всю нощь съ вечера бусови врани възграяху; у Пл?сньска на болони б?ша дебрьски сани и несоша я къ синему морю».

И ркоша бояре князю: «Уже, княже, туга умь полонила. Се бо два сокола сл?т?ста съ отня стола злата поискати града Тьмутороканя, а любо испити шеломомь Дону: уже соколома крильца прип?шали поганыхъ саблями, а самаю опуташа въ путины жел?зны. Темно бо б? въ 3 день: два солнца пом?ркоста, оба багряная стлъпа погасоста, и съ нима молодая м?сяца, Олегъ и Святъславъ, тъмою ся поволокоста и въ мор? погрузиста, и великое буйство подаста Хинови. На р?ц? на Каял? тьма св?тъ покрыла – по Руской земли прострошася Половци, аки пардуже гн?здо. Уже снесеся хула на хвалу. Уже тресну нужда на волю. Уже връжеса Дивь на землю. Се бо Готскiя красныя д?вы въсп?ша на брез? синему морю: звоня Рускымъ златомъ, поютъ время Бусово, лел?ютъ месть Шароканю. А мы уже, дружина, жадни веселiя».

Тогда великiй Святславъ изрони злато слово слезами см?шено, и рече: «О моя сыновчя Игорю и Всеволоде! Рано еста начала Половецкую землю мечи цв?лити, а себ? славы искати. Нъ нечестно одол?сте, нечестно бо кровь поганую пролiясте. Ваю храбрая сердца въ жестоцемъ харалуз? скована, а въ буести закалена. Се ли створисте моей сребреней с?дин?! А уже не вижду власти сильнаго и богатаго и многовои брата моего Ярослава съ Черниговьскими былями, съ могуты, и съ татраны, и съ шельбиры, и съ топчакы, и съ ревугы, и съ ольберы. Тiи бо бес щитовь съ засапожникы кликомъ плъкы поб?ждаютъ, звонячи въ прад?днюю славу. Нъ рекосте: «Мужаим?ся сами, преднюю славу сами похитимъ, а заднюю ся сами под?лимъ!» А чи диво ся, бpaтie, стару помолодити? Коли соколъ въ мытехъ бываетъ, высоко птицъ възбиваетъ: не дастъ гн?зда своего въ обиду. Нъ се зло: княже ми непоcoбie. На ниче ся годины обратиша! Се у Римъ кричатъ подъ саблями Половецкыми, а Володимиръ подъ ранами. Туга и тоска сыну Гл?бову!»

Великый княже Всеволоде! Не мыслiю ти прелет?ти издалеча отня злата стола поблюсти? Ты бо можеши Волгу веслы раскропити, а Донъ шеломы выльяти. Аже бы ты былъ, то была бы чага по ногат?, а кощей по резан?. Ты бо можеши посуху живыми шереширы стр?ляти – удалыми сыны Гл?бовы.

Ты, буй Рюриче и Давыде! Не ваю ли злачеными шеломы по крови плаваша? Не ваю ли храбрая дружина рыкаютъ акы тури, ранены саблями калеными на пол? незнаем?? Вступита, господина, въ злата стремени за обиду сего времени, за землю Русскую, за раны Игоревы буего Святславлича!

Галичкы Осмомыслъ Ярославе! Высоко с?диши на своемъ златокованн?мъ стол?, подперъ горы Угорскыи своими жел?зными плъки, заступивъ королеви путь, затворивъ Дунаю ворота, меча бремены чрезъ облаки, суды рядя до Дуная. Грозы твоя по землямъ текутъ; отворяеши Кieвy врата; стреляеши съ отня злата стола салтани за землями. Стр?ляй, господине, Кончака, поганого кощея, за землю Рускую, за раны Игоревы буего Святславлича!

А ты, буй Романе и Мстиславе! Храбрая мысль носить васъ умъ на д?ло. Высоко плаваеши на д?ло въ буести, яко соколъ на в?трехъ ширяяся, хотя птицю въ буйств? одол?ти. Суть бо у ваю жел?зныи паворзи подъ шеломы Латинскими. Т?ми тресну земля, и многи страны – Хинова, Литва, Ятвязи, Деремела и Половци – сулици своя повръгоша, а главы своя подклониша подъ тыи мечи харалужныи. Нъ уже, княже Игорю, утръп? солнцю св?тъ, а древо не бологомъ листвiе срони. По Рсi и по Сули гради под?лиша; а Игорева храбраго плъку не кр?сити. Донъ ти, княже, кличетъ и зоветь князи на поб?ду. Олговичи, храбрыи князи, досп?ли на брань.

Инъгварь и Всеволодъ, и вси три Мстиславичи, не худа гн?зда шестокрилци! Непоб?дными жребiи соб? власти расхытисте! Кое ваши златыи шеломы и сулицы Ляцкiи и щиты? Загородите полю ворота своими острыми стр?лами за землю Русскую, за раны Игоревы буего Святъславлича!

Уже бо Сула не течетъ сребреными струями граду Переяславлю, и Двина болотомъ течетъ онымъ грознымъ Полочаномъ подъ кликомъ поганыхъ. Единъ же Изяславъ сынъ Васильковъ позвони своими острыми мечи о шеломы Литовскiя; притрепа славу д?ду своему Всеславу, а самъ подъ чрълеными щиты на кровав? трав? притрепанъ Литовскыми мечи, и с хотию на кровать. И рекъ: «Дружину твою, княже, птиць крилы прiод?, а зв?ри кровь полизаша!». Не бысть ту брата Брячяслава, ни другаго – Всеволода: единъ же изрони жемчюжну душу изъ храбра т?ла чресъ злато ожерелiе. Унылы голоси, пониче веселiе; трубы трубятъ Городеньскiи. Ярославе и вси внуце Всеславли! Уже понизите стязи свои, вонзите свои мечи вережени: уже бо выскочисте изъ д?дней слав?. Вы бо своими крамолами начясте наводити поганыя на землю Рускую, на жизнь Всеславлю. Которою бо б?ше насилiе отъ земли Половецкыи.

На седьмомъ в?ц? Трояни връже Всеславъ жребiй о д?вицю себ? любу. Тъй клюками подпръся окони и скочи къ граду Кыеву и дотчеся стружiемъ злата стола Кiевскаго. Скочи отъ нихъ лютымъ зв?ремъ въ плъночи изъ Б?лаграда, об?сися син? мьгл?, утръже вазни с три кусы, отвори врата Новуграду, разшибе славу Ярославу, скочи влъкомъ до Немиги, съду токъ. На Немиз? снопы стелютъ головами, молотятъ чепи харалужными, на тоц? животъ кладутъ, в?ютъ душу отъ т?ла. Немиз? кровави брез? не бологомъ бяхуть пос?яни, пос?яни костьми Рускихъ сыновъ. Всеславъ князь людемъ судяше, княземъ грады рядяше, а самъ въ ночь влъкомъ рыскаше: изъ Кыева дорискаше до куръ Тмутороканя, великому Хръсови влъкомъ путь прерыскаше. Тому въ Полотск? позвониша заутренюю рано у Святыя Софеи въ колоколы, а онъ въ Кыев? звонъ слыша. Аще и в?ща душа въ друз? т?л?, нъ часто б?ды страдаше. Тому в?щей Боянъ и пръвое прип?вку смысленый рече: «Ни хытру, ни горазду, ни птицю горазду, суда Божiа не минути».

О, стонати Руской земли, помянувше пръвую годину, и пръвыхъ князей! Того стараго Владимiра не льз? б? пригвоздити къ горамъ Кiевскимъ. Сего бо нын? сташа стязи Рюриковы, а друзiи Давидовы; нъ розьно ся имъ хоботы пашутъ; копia поютъ.

На Дунаи Ярославнынъ гласъ слышитъ – зегзицею незнаемь рано кычеть: «Полечю, рече, зегзицею по Дунаеви; омочю бебрянъ рукавъ въ Каял? р?ц?, утру князю кровавыя его раны на жестоц?мъ его т?л?!». Ярославна рано плачетъ въ Путивл? на забрал?, а ркучи: «О в?тр?, в?трило! Чему, господине, насильно в?еши? Чему мычеши Хиновьскыя стр?лкы на своею нетрудною крилцю на моея лады вои? Мало ли ти бяшетъ гор? подъ облакы в?яти, лел?ючи корабли на син? мop?? Чему, господине, мое веселiе по ковылiю разв?я?» Ярославна рано плачеть Путивлю городу на заборол?, а ркучи: «О Днепре Словутицю! Ты пробилъ еси каменныя горы сквоз? землю Половецкую. Ты лел?ялъ еси на себ? Святославли носады до плъку Кобякова. Възлел?и, господине, мою ладу къ мн?, а быхъ не слала къ нему слезъ на море рано». Ярославна рано плачетъ въ Путивл? на забрал?, а ркучи: «Св?тлое и тресв?тлое слънце! Вс?мъ тепло и красно еси. Чему, господине, простре горячюю свою лучю на лад? вои, въ пол? безводн? жаждею имь лучи съпряже, тугою имъ тули затче?».

Прысну море полунощи; идутъ сморци мьглами. Игореви князю Богъ путь кажетъ изъ земли Половецкой на землю Рускую, къ отню злату столу. Погасоша вечеру зари. Игорь спитъ, Игорь бдитъ, Игорь мыслiю поля м?ритъ отъ Великаго Дону до Малаго Донца. Комонь въ полуночи Овлуръ свисну за р?кою – велить князю разум?ти, князю Игорю небыть кликну. Стукну земля, въшум? трава, вежи ся Половецкiи подвизашася. А Игорь князь поскочи горнастаемъ къ тростiю и б?лымъ гоголемъ на воду. Възвръжеся на бръзъ комонь и скочи съ него босымъ влъкомъ. И потече къ лугу Донца, и полет? соколомъ подъ мьглами, избивая гуси и лебеди завтроку и об?ду и ужин?. Коли Игорь соколомъ полет?, тогда Влуръ влъкомъ потече, труся собою студеную росу: претръгоста бо своя бръзая комоня.

Донецъ рече: «Княже Игорю! Немало ти величiя, а Кончаку нелюбiя, а Руской земли веселiа!» Игорь рече: «О Донче! Немало ти величiя, лел?явшу князя на влънахъ, стлавшу ему зел?ну траву на своихъ сребреныхъ брез?хъ, од?вавшу его теплыми мъглами подъ с?нiю зелену древу; стрежаше его гоголемъ на вод?, чайцами на струяхъ, чрьнядьми на ветр?хъ. Не тако ли, рече, р?ка Стугна: худу струю им?я, пожръши чужи ручьи и стругы ростренакусту уношу князя Ростислава затвори дн? при темн? берез?. Плачется мати Ростиславля по уноши князи Ростислав?. Уныша цв?ты жалобою, и древо ся тугою къ земли пр?клонило».

А не сорокы встроскоташа: на сл?ду Игорев? ?здитъ Гзакъ съ Кончакомъ. Тогда врани не граахуть, галици помлъкоша, сорокы не троскоташа, полозiю ползоша только; дятлове тектомъ путь къ р?ц? кажутъ; соловiи веселыми п?сньми св?тъ пов?даютъ. Млъвитъ Гза къ Кончакови: «Аже соколъ къ гн?зду летитъ, соколича ростр?ляев? своими злачеными стр?лами». Рече Кончакъ ко Гз?: «Аже соколъ къ гн?зду летитъ, а в? соколца опутаев? красною дивицею». И рече Гзакъ къ Кончакови: «Аще его опутаев? красною д?вицею, ни нама будетъ сокольца, ни нама красны д?вице, то почнутъ наю птици бити въ пол? Половецкомъ».

Рекъ Боянъ и Ходына Святъславля п?снотворца стараго времени Ярославля, Ольгова коганя хоти: «Тяжко ти головы кром? плечю, зло ти т?лу кром? головы» – Руской земли безъ Игоря. Солнце св?тится на небес? – Игорь князь въ Руской земли. Д?вици поютъ на Дунаи, вьются голоси чрезъ море до Кiева. Игорь ?детъ по Боричеву къ Святой Богородици Пирогощей. Страны ради, гради весели. П?вше п?снь старымъ княземъ, а по томъ молодымъ п?ти. Слава Игорю Святъславличь, буй-туру Всеволод?, Владимiру Игоревичу. Здрави князи и дружина, побарая за христьяны на поганыя плъки. Княземъ слава а дружин?. Аминь.




Поэтические переложения





Василий Андреевич Жуковский

Слово о полку Игореве


Не прилично ли будет нам, братия,
Начать древним складом
Печальную повесть о битвах Игоря,
Игоря Святославича!
Начаться же сей песни
По былинам сего времени,
А не по вымыслам Бояновым.
Вещий Боян,
Если песнь кому сотворить хотел,
Растекался мыслию по древу,
Серым волком по земле,
Сизым орлом под облаками.

Вам памятно, как пели о бранях первых
времен:
Тогда пускались десять соколов на стадо
лебедей;
Чей сокол долетал, того и песнь прежде
пелась:
Старому ли Ярославу, храброму ли Мстиславу,
Сразившему Редедю перед полками
касожскими,
Красному ли Роману Святославичу.
Боян же, братия, не десять соколов на стадо
лебедей пускал,
Он вещие персты свои на живые струны
вскладывал,
И сами они славу князьям рокотали.
Начнем же, братия, повесть сию
От старого Владимира до нынешнего Игоря.
Натянул он ум свой крепостью,
Изострил он мужеством сердце,
Ратным духом исполнился
И навел храбрые полки свои
На землю Половецкую за землю Русскую.
Тогда Игорь воззрел на светлое солнце,
Увидел он воинов своих, тьмой от него
прикрытых,
И рек Игорь дружине своей:
«Братия и дружина!
Лучше нам быть порубленным, чем даться
в полон.
Сядем же, други, на борзых коней
Да посмотрим синего Дона!»

Вспала князю на ум охота,
А знаменье заступило ему желание
Отведать Дона великого.
«Хочу, – он рек, – преломить копье
На конце поля половецкого с вами, люди
русские!
Хочу положить свою голову
Или выпить шеломом из Дона».

О Боян, соловей старого времени!
Как бы воспел ты битвы сии,
Скача соловьем по мысленну древу,
Взлетая умом под облаки,
Свивая все славы сего времени,
Рыща тропою Трояновой через поля на горы!
Тебе бы песнь гласить Игорю, оного Олега
внуку:
Не буря соколов занесла чрез поля широкие,
Галки стадами бегут к Дону великому!
Тебе бы петь, вещий Боян, внук Велесов!

Ржут кони за Сулою,
Звенит слава в Киеве,
Трубы трубят в Новеграде,
Стоят знамена в Путивле,
Игорь ждет милого брата Всеволода.

И рек ему буй-тур Всеволод:
«Один мне брат, один свет светлый ты, Игорь!
Оба Святославичи!
Седлай же, брат, борзых коней своих,
А мои тебе готовы,
Оседланы пред Курском.
Метки в стрельбе мои куряне,
Под трубами повиты,
Под шеломами взлелеяны,
Концом копья вскормлены,
Пути им все ведомы,
Овраги им знаемы,
Луки у них натянуты,
Тулы отворены,
Сабли отпущены,
Сами скачут, как серые волки в поле,
Ища себе чести, а князю славы».

Тогда вступил князь Игорь в златое стремя
И поехал по чистому полю.
Солнце дорогу ему тьмой заступило;
Ночь, грозою шумя на него, птиц пробудила;
Рев в стадах звериных;
Див кличет наверху древа:
Велит прислушать земле незнаемой,
Волге, Поморию, и Посулию,
И Сурожу, и Корсуню,
И тебе, истукан тьмутараканский!
И половцы неготовыми дорогами побежали
к Дону великому.
Кричат в полночь телеги, словно распущенны
лебеди.
Игорь ратных к Дону ведет!
Уже беда его птиц скликает,
И волки угрозою воют по оврагам,
Клектом орлы на кости зверей зовут,
Лисицы брешут на червленые щиты…
О Русская земля! Уж ты за горами
Далеко!
Ночь меркнет,
Свет-заря запала,
Мгла поля покрыла,
Щекот соловьиный заснул,
Галичий говор затих.
Русские поле великое червлеными щитами
прегородили,
Ища себе чести, а князю славы.

В пятницу на заре потоптали они нечестивые
полки половецкие
И, рассеясь стрелами по полю, помчали
красных дев половецких
А с ними и злато, и паволоки, и драгие
оксамиты,
Ортмами, епанчицами, и кожухами, и разными
узорочьями половецкими
По болотам и грязным местам начали мосты
мостить.
А стяг червленый с белою хоругвию,
А челка червленая с древком серебряным
Храброму Святославичу!

Дремлет в поле Олегово храброе гнездо —
Далеко залетело!
Не родилось оно на обиду
Ни соколу, ни кречету,
Ни тебе, черный ворон, неверный половчанин!
Гзак бежит серым волком,
А Кончак ему след прокладывает к Дону
великому.

И рано на другой день кровавые зори свет
поведают;
Черные тучи с моря идут,
Хотят прикрыть четыре солнца,
И в них трепещут синие молнии.
Быть грому великому!
Идти дождю стрелами с Дону великого!
Тут-то копьям поломаться,
Тут-то саблям притупиться
О шеломы половецкие
На реке на Каяле, у Дона великого!
О Русская земля, далеко уж ты за горами!
И ветры, Стрибоговы внуки,
Веют с моря стрелами
На храбрые полки Игоревы.
Земля гремит,
Реки текут мутно,
Прахи поля покрывают,
Стяги глаголют!
Половцы идут от Дона, и от моря, и от всех
сторон.
Русские полки отступили.
Бесовы дети кликом поля прегородили,
А храбрые русские щитами червлеными.
Ярый тур Всеволод!
Стоишь на обороне,
Прыщешь на ратных стрелами,
Гремишь по шеломам мечом харалужным;
Где ты, тур, ни проскачешь, шеломом златым
посвечивая,
Там лежат нечестивые головы половецкие,
Порубленные калеными саблями шлемы
аварские
От тебя, ярый тур Всеволод!
Какою раною подорожит он, братие,
Он, позабывший о жизни и почестях,
О граде Чернигове, златом престоле
родительском,
О свычае и обычае милой супруги своей,
Глебовны красныя.

Были веки Трояновы,
Миновались лета Ярославовы;
Были битвы Олега,
Олега Святославича.
Тот Олег мечом крамолу ковал,
И стрелы он по земле сеял.
Ступал он в златое стремя в граде
Тьмутаракане!
Молву об нем слышал давний великий
Ярослав, сын Всеволодов,
А князь Владимир всякое утро уши затыкал
в Чернигове.
Бориса же Вячеславича слава на суд привела,
И на конскую зеленую попону положили его
За обиду Олега, храброго юного князя.
С той же Каялы Святополк после сечи увел
отца своего
Между угорскою конницею ко святой Софии
в Киев.
Тогда при Олеге Гориславиче сеялось
и вырастало междоусобием.
Погибала жизнь Даждьбожиих внуков,
Во крамолах княжеских век человеческий
сокращался.
Тогда по Русской земле редко оратаи
распевали,
Но часто граяли враны,
Трупы деля меж собою;
А галки речь свою говорили:
Хотим полететь на добычу.

То было в тех сечах, в тех битвах,
Но битвы такой и не слыхано!
От утра до вечера,
От вечера до света
Летают стрелы каленые,
Гремят мечи о шеломы,
Трещат харалужные копья
В поле незнаемом
Среди земли Половецкия.
Черна земля под копытами
Костьми была посеяна,
Полита была кровию,
И по Русской земле взошло бедой!..

Что мне шумит,
Что мне звенит
Так задолго рано перед зарею?
Игорь полки заворачивает:
Жаль ему милого брата Всеволода.
Билися день,
Бились другой,
На третий день к полдню
Пали знамена Игоревы!
Тут разлучилися братья на бреге быстрой
Каялы;
Тут кровавого вина недостало;
Тут пир докончили бесстрашные русские:
Сватов попоили,
А сами легли за Русскую землю!
Поникает трава от жалости,
А древо печалию
К земле преклонилось.
Уже невеселое, братья, время настало;
Уже пустыня силу прикрыла!
И встала обида в силах Даждьбожиих внуков,
Девой вступя на Троянову землю,
Крыльями всплеснула лебедиными,
На синем море у Дона плескаяся.
Прошли времена, благоденствием обильные,
Миновалися брани князей на неверных.
Брат сказал брату: то мое, а это мое же!
И стали князья говорить про малое,
как про великое,
И сами на себя крамолу ковать,
А неверные со всех сторон приходили
с победами на Русскую землю!..
О! далеко залетел ты, сокол, сбивая
птиц к морю!
А храброму полку Игореву уже
не воскреснуть!
Вслед за ним крикнули Карна и Жля
и по Русской земле поскакали,
Мча разорение в пламенном роге!
Жены русские всплакали, приговаривая:





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/raznoe-47672/slovo-o-polku-igoreve-66856328/chitat-onlayn/) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



Если текст книги отсутствует, перейдите по ссылке

Возможные причины отсутствия книги:
1. Книга снята с продаж по просьбе правообладателя
2. Книга ещё не поступила в продажу и пока недоступна для чтения